О природе Машиаха

Начну с того, что я чувствую глубокое родство с теми, кто этим вопросом озадачивается. Вне зависимости от того, найдут ли они ответ на этот вопрос и если найдут, то какой, жизнь человека, который однажды этим вопросом озадачился, никогда не будет прежней. Возможно его ждут бессонные ночи и глаза, покрасневшие от всматривания в греческие и ивритские буквы. Возможно он пройдет через сурово-открытую беседу с братьями, озабоченными его спасением. Могут быть даже тяжелые семейные разборки. Но скучно уже не будет. А человек, который таким образом не скучает, мне в чем-то родной.

Сразу разочарую: ответа на поставленный вопрос нет. Не в том смысле, что у меня его нет. А просто нет. Хотя у других есть.
Но по порядку.

Когда-то давным давно наш народ вышел из Египта. Вышла большая орава — 600 000 мужиков, а всего народу, как ни крути миллиона два. И всех надо было чем-то кормить. Чем-то не приедающимся, хорошо хранящимся и удобно подаваемым. И Всемилостливый дал манну. На иврите «ман». Описание вкуса этого деликатеса есть в Торе. И можно понять это описание, как сравнение с материнским молоком. Традиция говорит, что каждый находил свой вкус. Каждый получал то, что было наилучшим для него, наиболее ему подходило. Здесь не место обсуждать истиность этой традиции, но запомним это методологически.

Еще рассказывают, что книжник Эзра, когда готовил (ну или реконструировал) единый текст Торы, встречал случаи, когда в половине рукописей присутствовало некое слово, а в половине отсутствовало. Включать их в текст или не включать? Эзра поставил над такими словами точки. Например, «где Сара, жена твоя», «и поцеловал Эсав Яакова», «или был в дальнем пути» и пр.
Входят ли эти слова в текст Торы или нет? Мы не знаем. Эзра включил их как слова, в отношении которых нам надлежит сомневаться.

Еще мы знаем, что есть такая штука как библейская критика. И нашу любимую святую Тору разбили на многочисленные источники. Яквеист, Элокист, коэнский источник, источник Д. И так далее. Если вникать в аргументацию разбивателей, она покажется вполне логичной. Мудрецы наших поколений ответили на это игнором. Все, кроме страрого мудрого рава Мордехая Броера. Он напомнил, что Тора — отражение божественной мудрости, только перевод ее на язык доступный людям. И применять к ней критиерии анализа обычной литературы — нелепо. Тора говорит языком людей, разных людей, она не должна выглядеть как единый текст, и вполне может быть так чудно устроена, что каждый понимает ее по-разному. У нее семьдесят лиц. И разве дано кому-нибудь видеть все эти лица?

Мы часто говорим о том, что Машиах это воплощенная Тора. Хотя, я не уверен, что мы понимаем, что это значит. Точно так же как когда-то в незапамятные времена Мудрость Бога стала текстом, понятным людям, Она же воплотилось в человеческую плоть в Йешуа Мессию. Из этого же источника нисходил на землю хлеб с небес, во времена когда народ был в пустыне. У Торы семьдесят лиц. И если мы видим разные лица, это не значит что мы читаем разные Торы. У манны многочисленные вкусы, но это одна манна из одного источника. И слова апостольские тоже слышались каждым, на своем языке, но это были одни и те же слова.

Спор между мудрецами на иврите «махлокет». От слова «хелек» — часть. Если бы речь шла о разделении или расколе, мы бы сказали «мафлогет» от слова «пелег» — фракция, секта. Но слово «махлокет» указывает на то, что каждый видит только часть. Подобно людям, пытающимся на ощупь узнать слона в темной комнате, на ощупь. Мы не видим всей Торы. Мы видим только ее часть. Она и дана на горе, где у подножия нет обзора. Мы видим только часть. И на основании части судим.

Подобно этому и чудо Машиаха. Мы воспринимаем Его природу человеческими глазами и человеческими мозгами. Мозгами которым, среди прочего, свойственно дорисовывать картинку ло чего-то знакомого. И рефлекторно мы пытаемся свести все к одной из граней. Бог — не Бог. Многие приходят к ответу. И это как вкус у манны- каждый приходит к тому пониманию, которое для него подходит на данном этапе. Но это его личное понимание. Его истина. Из той части. что видит он.

Есть конечно церковь, ее установки и их влияние. Поэтому таким родным видится мне человек, который несмотря на церковные готовые ответы ищет ответов своих. Даже если ответ, который он найдет, будет вполне церковным. Это не важно.

Наше разное понимание природы Машиаха — часть божественного замысла. Бог хочет, чтобы мы понимали по-разному, спорили и порой сомневались. И в споре, что самое трудное, сохраняли единство.

Тут должен возникнуть вопрос. А где многочисленные положенные цитаты из НЗ, за божественность и против оной? Ответ простой: они все известны. Почти каждый кто дочитал до этого места, знаком с аргументацией божественности и небожественности. Мы же говорим о методологии.