Беседы по Книге Коэлет или Екклесиаст. Стенограмма второй беседы
Мы находимся в разгаре, можно сказать, праздника Суккот, в самом начале праздника Суккот. По традиции в этот праздник в синагогах изучают книгу «Екклесиаста» или на иврите «Коэлет». Сейчас мы продолжим изучение этой книги с 12 стиха первой главы.
Я все-таки, наверное, повторю некоторые важные элементы, которые нам понадобятся для изучения, которые нам понадобится держать в голове, изучая книгу «Коэлет». Книга написана очень необычным языком, чрезвычайно сложным языком. Книга содержит очень много уровней понимания и, соответственно, очень много уровней толкования. Есть люди, которые видели в ней депрессивную книгу и включили ее в целый ряд депрессивных произведений, вообще свойственных литературе Востока, Месопотамии и так далее, говоря, что вот, мол Соломон (Шломо), он по молодости писал «Песнь песней», потом повзрослел и написал «Притчи», но кабаки и женщины испортили царя Шломо и под конец жизни он впал в депрессию и написал книгу «Коэлет» — совершенно депрессивную книгу. Мы уже в первой нашей беседе подставили под сомнение то, что это писал Шломо, мы сегодня еще раз об этом поговорим, но наш подход к комментарию таков, что мы пытаемся увидеть в этой книге не депрессию, а что-то другое.
Итак, мы начинаем с 12 стиха, который на иврите звучит так: «Ани́, Коэлет, hаи́ти мэлех аль Исраэль би Иерушалáим (Я, Коэлет, был царем над Израилем в Иерусалиме)». Сколько мы знаем царей, которые были царями над Израилем в Иерусалиме? Ну, мы знаем двух, мы знаем Давида и Шломо, его сына, потому что после смерти Шломо страна, как мы знаем, разделилась на два царства. Израиль восстал против налогов, которые пытались на него возложить, а затем десять колен и вовсе потерялись, но столица была перенесена в Бейт-Эль. В общем, все не так просто с царями, которые правили Израилем в Иерусалиме и если мы в первом стихе читали, что это Коэлет, он «бен Давид», то прочитав двенадцатый стих, мы вроде бы должны прийти к выводу, что здесь идет речь о царе Шломо. Смущают некоторые вещи, прежде всего, смущает, почему человек называет себя Коэлет, то есть оратор, собиратель толпы, проповедник и так далее. Если человек говорит: «Я проповедник, а когда-то я был царем в Израиле», то у Шломо не было такого периода, когда он мог сказать про себя: «Я был царем в Израиле», Шломо до самой смерти был царем, он и умер, как царь.
Этим вопросом, разумеется, мудрецы тоже задавались и они дали на этот вопрос несколько возможных ответов. Первый ответ: Шломо пишет эту книгу для грядущих поколений, то есть для нас с вами. Как говориться, если ты читаешь эти строки, значит, меня уже нет в живых, то есть: «Я, Шломо, был царем в Иерушалаиме» — Шломо написал эти строки, когда он сам был-таки царем в Иерусалиме, но для нас, для читателей, он понимал, что это будет прошлым. Письмо к нам из прошлого – вот такое есть интересное мнение.
Есть другое мнение, есть мидраш, очень фантастический, можно сказать волшебный мидраш о том, что Асмадей – злой ангел, однажды прикинулся Соломоном, выгнал его с престола и забрал у него волшебное кольцо, мы говорим – это такой сказочный мидраш и какое-то время Шломо вынужден был скитаться, был то, что называется «шарамыгой». Происхождение слова «шарамыга»: когда французские солдаты во времена Наполеона отступали по разграбленной дороге, были они бедны, скитались и обращались ко всем встречным: «Шер ами (дорогой друг), сами мы неместные …» и тому подобное. И вот, согласно этому волшебному мидрашу, какое-то время Шломо скитался и всем рассказывал о том, как он был царем в Иерушалаиме и эта самая книга – дневники того времени. Хотите — верьте, хотите – нет. Я, например, не верю, но мидраш такой есть, а сказки я люблю.
Третья версия более простая, более рациональная, она говорит о том, что слово «мелех (царь)» здесь можно считать метафорой: есть король рок-н-ролла, есть король джаза, есть король проповедников. И вот Коэлет говорит: «Я был самым крутым проповедником в Израиле, в Иерусалиме, в самом крутом городе для проповедей», то есть «Я был очень хорошим, талантливым оратором, пропагандистом, застрельщиком, аниматором, все, что угодно». Слово «коэлет» имеет широкое применение: все, кто работает с толпой.
Раши намекает на то, что Шломо под конец жизни подвинулся рассудком и уже не правил, и он перестал быть царем. Раши говорит: сначала был царем, чуть ли не над всем миром — это «hаи́ти мэлех». Потом был царем над Израилем, потом только над Иерусалимом и под конец жизни, по мнению Раши, Шломо или автор этой книги был царем только над собственной тростью и поэтому он говорит «hаи́ти (я был)» царем.
Научный, академический подход говорит о том, что вообще часто авторы книг, авторы каких-то завещаний, каких-то этических наставлений, они писали от имени царя, как от имени главы рода, как от имени родоначальника, старца, аксакала и так далее. Я все-таки склоняюсь к мнению, что в данном случае речь идет не о Шломо и что «мелех» здесь — это метафора. Почему? Мы как раз сегодня увидим, хотя я и в прошлой беседе касался этого вопроса.
Итак, с этого 12 стиха можно было бы и начать книгу, первые одиннадцать стихов – это квинтэссенция, такой пролог. В литературе того времени было принято сначала писать то, что сегодня называется «абстракт», писать короткое введение о чем вообще пойдет речь. Здесь, с 12 стиха начинается автобиография, дневник Коэлета, он будет идти, по крайней мере, до конца второй главы, именно в такой форме Коэлет будет рассказывать о своих изысканиях.
А мы можем перейти к 13 стиху: «Ве натáти эт либи́ (и дал я сердце свое) лидро́ш ве лату́р бэ хохмá аль коль аше́р наасá тáхат hа-шамáим». Вообще, еще один раз можно напомнить, что в Писании сердце – оно может быть думающим, оно может быть умным, оно может быть глупым, оно может быть веселым. Центр сознания человека, согласно библейской анатомии, находится в сердце: сердце решает, сердце сомневается. И здесь Коэлет положил на сердце свое «лидро́ш». Слово «лидро́ш» в современном языке означает: искать, изыскивать, находить смысл, требовать. «Дреша́» — это требование в современном иврите, но более правильно видеть корень в значении: находить смысл, стараться чего-то добиться, «и я положил на сердце свое добиваться (достигать)». Второе слово «лату́р», от него происходит современное слово «тая́р (турист)», «лату́р» — это изыскать, ходить во след чему-то. Когда Всевышний повелевает Израилю сделать цицит, сделать кисти на своей одежде, Он говорит, что вы будите видеть их и вспомните заповеди, и не будете ходить во след сердцу своему, и глазам своим, потому что вы блудите за ними. Вот это «ходить во след» — это слово «лату́р», то есть Коэлет пошел «во след мудрости и всему, что делается под небесами». И что он обнаружил?
Он обнаружил, это продолжение 13 стиха: «инья́н ра ната́н Элоhим (злое дело, плохое занятие или злое занятие дал Господь) ли бней hа-адам (людям) лаано́т бо (чтобы мучиться им, чтобы страдать им)». Здесь нам очень важно понять два ключевых слова, которые вместе со словом «hэ́вэль», с которого начинается книга, будут действительно центральными в книге «Коэлет». Первое слово – это слово «инья́н», в обычном переводе оно переводится, как «дело». По крайней мере, в данном отрывке Коэлет несколько раз использует это слово и во всем Писании только Коэлет его использует. Само по себе то, что какая-то книга единственная, которая использует какое-то слово, не говорит о том, что это слово самое важное, но в нашем случае это действительно важно. Давайте посмотрим, проследим, как Коэлет использует это слово. Мы прочитали здесь, 1 глава 13 стих: «Это дурное дело возложил Бог на сынов человеческих». Во 2 главе 23 стихе мы видим снова: «И дело его — огорчение», тоже слово «инья́н». В этой же 2 главе, в 26 стихе я читаю иудейский перевод: «Тому, кто благ перед Ним, Он дал мудрость, знание и радость, а грешнику Он дал заботу копить и собирать», вот снова слово «инья́н» уже в значении «забота». В 3 главе, в 10 стихе мы снова видим «инья́н» в значении «дело»: «Видел я дело, которое Бог дал сынам человеческим (но обратите внимание на перевод), дабы забавляться им». «Лаано́т бо» — это та же самая фраза, которая переводилась в 1 главе «чтобы томились им», в 3 главе переводится, как «забавляться этим», мы разберемся с этим вопросом в этой беседе. В 4 главе 8 стих: «Бывает одинокий, и нет никого другого, ни сына, ни брата у него и нет конца всем трудам его, и глаза его не насытятся богатством и все это – суть недоброе дело», снова мы видим слово «дело». В 5 главе 13 стих: «Гибнет богатство при несчастных обстоятельствах» и здесь «несчастные обстоятельства» — это снова «инья́н ра», то же самое, что мы видели в 1 главе — «плохое дело». И наконец, в самом конце в 8 главе мы читаем: «Склонилось сердце познать мудрость и понять, что, то дело, которое творится на земле, так, чтобы днем и ночью не смыкались очи» и так далее, то есть снова мы видим слово, которое означает «дело».
Слово «инья́н» — дело и слово «лаано́т», которое переводится здесь то «заниматься», то «томиться»; Бог дал «инья́н лаано́т бо», слово «инья́н» и слово «лаано́т» от одного и того же корня. Если вы спросите сегодня человека в Израиле, что значит слово «лаано́т», он вам ответит – это значит «отвечать». Но есть слово «ину́й» — мучиться, страдать, томиться и есть от этого же корня слово «она́» — удовлетворять, получать удовольствие, удовлетворять женщину. И слово «инья́н» тоже происходит от этого корня, в современном иврите оно означает интерес, объект интереса, объект занятий. Мы можем сказать на современном иврите: «Зачем раздувать (делать) из этого какое-то дело (ласо́т мизе́ инья́н)?» или «Какое твое дело (ма́зе инья́н ха)?», или «В чем дело (маа инья́н)?», то есть слово «инья́н» означает интерес, дело, занятие. Бог пробудил в человеке, с одной стороны, интерес ко всему, желание все познать, человеку все интересно и с другой стороны, человеку и самому хочется быть интересным, для человека важно самому быть интересным, он хочет не только интересоваться чем-то, но и создавать интерес, делать что-то интересное. Это плохое дело, это плохой интерес. Почему он плохой? Потому что это интерес к тому, что делается «под небесами». Все, что «над небесами» – это хорошо и это останется.
Есть еще одно важное значение у слова «лаано́т» и мы сейчас именно его подчеркнем. Слово «лаано́т» означает: корень «она» связан с корнем «мао́н», Раши связывает эти два понятия – «место жительства». Создавая себе интерес, делая себя объектом интереса, человек создает себе мир, в котором он живет. Можно сказать, что человек живет в «мире театра», человек живет в «мире музыки». Или «мир развлечений», «мир автомобилей», «мир ковров» – эти уже стали названием магазинов. Человек по своему интересу попадает в какой-то «мао́н», в какой-то мир и один из «мао́н», который над небесами – это «мао́н кодшо́» — обитель святости Его. Есть много обителей над небесами, но злое начало человека побуждает его делать интерес, создавать себе жилище или, выражаясь в данном случае уже словами Иешуа, «собирать себе сокровища на земле». Значит ли это, что Коэлет говорит о том, что изучать ядерную физику, биохимию, нейрофизиологию или китайскую литературу – это все глупое занятие? Нет, это не стоит понимать так. Естественно, и медицина, и биохимия, и многие другие науки, они человека обогащали, обогащают и будут обогащать, это тот след, который человек оставляет. Смысл в том, как мы говорили в нашей первой беседе по 3 стиху, что все преимущество, которое есть у человека под солнцем – это «ма», это то, что он оставляет после себя, то, что он за собой оставит. Если человек изучает какую-то мудрость просто для того, чтобы стать мудрым, проживает жизнь в мире математики, химии или медицины и не оставляет ничего за собой; если он живет увлечением и это увлечение для него дороже людей, дороже мироздания, дороже всего, то это пустое дело, это «инья́н ра».
Почему Коэлет здесь говорит, что это Бог дал? То есть, мы получили вот такой вот «подарочек» насильно, что это Бог дал нам «инья́н ра», чтобы мы им томились. Бог поставил перед нами, заложил в нас свободу выбора. Для того чтобы выбрать, мы должны знать, нам интересно, что еще можно выбрать. Эта свобода выбора, которая нам дана, свобода познания – она привела к тому, что человек сначала захотел познать добро и зло, добро он видимо и до этого знал и здесь, как бы Бог дал человеку возможность познавать, пытаться стать, как Бог. А что значит пытаться стать как Бог? В одном из своих значений — это значит пытаться понять, как действует вселенная, как Бог управляет вселенной. Подражание Богу, достичь Божественной власти, возможность творения, возможность сотворчества, тоже связано с «инья́н». Человек ищет себе жилище и если это жилище «та́хот ашама́им» — под небесами или «та́хот аша́меш» — под солнцем, то оно «инья́н ра», оно плохое. Почему? Потому что земля стоит вечно, но вечно поколение за поколением ложится в эту землю, то, что мы вкладываем в себя, то вместе с нами и уйдет. На эту тему можно еще очень много говорить и разглагольствовать, но суть в том, что нам сложно, нам даже невозможно понять, что мы никогда не поймем, как Всевышний управляет миром.
И дальше в 14 стихе Коэлет говорит о делах, он говорит: «Раи́ти эт коль hа-мааси́м, ше наасу́ (я видел все действия, которые делаются) тáхат hа-шáмэш (под солнцем), ве hи́нэй hакóль hэвэль (и все это суета, мы уже говорили про слово “суета”, все это дыхание, какие-то цикличные действия) ве рау́т рýах». У Иоэля сказано, что Эфраим «пасет ветер», здесь «рау́т рýах» — это попытка пасти ветер, можно перевести, как «погоня за ветром». Но слово «раут» в данном случае означает еще и злобу, можно сказать и проявление злого духа. Здесь Коэлет говорит о делах человеческих, которые человек делает под солнцем, опять-таки о том, что человек пытается сделать для себя, люди пытаются разбогатеть, люди пытаются каким-то образом прославиться. Когда эти попытки направлены на себя и они остаются только «под солнцем», когда в этом нет прославления Всевышнего, когда в этом нет чего-то, что касается вечной жизни – все это погоня за ветром. Почему это так? Мы видим на самом деле, что есть богатые люди и они, в общем-то, живут лучше, чем бедные люди. Да и кто из нас предпочтет быть больше бедным, чем богатым, больше больным, чем здоровым и тому подобное?
Потому что Коэлет смотрит на это более широко и в 15 стихе он говорит: «Меува́т ло юха́ль литэкэ́н (то, что искривлено, мы не можем исправить)». Если в результате наших действий на этой земле, когда мы «собрали себе сокровища на земле», когда мы искривили свой путь здесь, а это значит отклониться от цели, которая над небесами, мы уже не сможем это исправить. «Ве хэсаро́н ло юха́ль леhимано́т (а недостающее невозможно подсчитать)». У нас нет карманов, которые мы могли бы взять в мир грядущий, ничего мы не возьмем, кроме того, что мы отстроили, настроили в мире грядущем, еще находясь в этом мире. Когда мы находимся здесь, мы уже имеем долю в мире грядущем, уже строим себе там, ну скажем так, «дачу» и если мы ее забросили, она у нас поросла бурьяном или мы от нее отказались, то там мы уже ее никогда не получим. Мы не можем доплатить по месту прибытия и не можем ничего с этим сделать, поэтому все дела, которые мы делаем здесь лично для себя, не думая о том, что есть «над солнцем», не думая о том, что есть «над небом», все это попытка поймать ветер. А ветер, как сказал Коэлет, он крутится-вертится и толку в этом никакого нет и это то, что Коэлет говорит про дела.
Дальше Коэлет говорит уже не про дела, а о вопросах интеллекта, это 16 стих: «Дибáрти ани им либи́ (и говорил я сердцем своим, снова сердце думающее, составляющее человека) леймо́р (сказать себе): ани hи́нэй hигдáльти (вот я возрос в мудрости) ве hосáфти хохмá (и даже прибавил мудрость)». То есть, я не только изучил все, что было, я еще и добавил, я делал какие-то открытия, совершал что-то новое, внес, так сказать, свой вклад в науку. «Аль коль аше́р hайя лефана́й аль Иерушалáим (я превзошел в своей мудрости всех, кто был до меня в Иерусалиме и даже добавил мудрость к тому, что они делали)». Это важная формулировка «всех, кто был до меня в Иерусалиме». Кто был до Шломо в Иерусалиме? Если мы говорим о Шломо, то только Давид, тогда не стоило бы писать «все, кто был до меня в Иерусалиме», если этих всех-то всего два поколения. Возможно так это понять: я стоял и я был мудрее всех в толпе, я был главным пропагандистом, главным проповедником, главным учителем мудрости в Иерусалиме. «Ве либи́ раá hарбэй хохмá ве дáат (и сердце мое видело много мудрости и знания)», то есть человек изучил много разных наук. Можно понять это так, что человек занимался и естествознанием, и всеми путями естествознания. Всевозможные науки и премудрости, которые сегодня издаются в книжках типа «Как заработать миллион?», «Как жениться на мисс Вселенная?», «Как выйти замуж за богатого человека?» или «700 рецептов горохового супа», всевозможные книги по премудрости, всевозможные премудрости Коэлет изучил, он был самым умным, самым разумным в мировом центре мудрости. Иерушалаим – это в духовном смысле Оксфорд, Гарвард и Кембридж в одном пакете. Все это у Коэлета было, об этом, собственно 16 стих, это автобиографическое замечание Коэлета.
И дальше в 17 стихе Коэлет подводит итог этому и говорит: «Ве этэнá либи́ ладáат хохмá ве дáат (и дал я сердцу своему познать мудрость и знание)». Что значит познать мудрость и знание? То есть, познать, каково быть мудрым и знающим, познать образ «знайки», знающего человека. «hолелу́т ве сихлу́т» — это, возможно, два антонима. Если слово «hолелу́т» понимать от слова «пустой», «пустопорожний», «глупый», «сумасшедший», то в данном контексте «пустые науки», всевозможные гадания на кофейной гуще, приметы о черной кошке и о застегнутой не на ту пуговицу рубашке. «Ве сихлу́т (и разумные науки)» — от алхимии до ядерной физики я все изучил, говоря современным языком. «Ве яда́ти ше гам зэ – hу рэут рýах (и это тоже бегство, погоня за ветром)», то есть попытка силами того, что происходит под небесами понять то, что происходит под небесами – это погоня за ветром. Мы можем и должны осваивать науки, можем и должны изучать, углублять знания и давать людям знания – это хорошо и важно, но когда это само по себе самоцель и когда это не служит для Творца, само увлечение этим – тоже погоня за ветром. Почему? Потому что мы не научимся быть Творцом. Бог хочет, чтобы мы были мудрыми, Бог хочет, чтобы мы обладали разумом, но Бог хочет от нас, чтобы мы соединяли небесное и земное. Когда мы собираем себе сокровища на земле, не важно, какие они, это могут быть фундаментальные знания, это может быть золото, это может быть все, что угодно, но мы не достигнем ничего – это все погоня за ветром. Вот это слово, о котором мы говорили в 13 стихе «лаано́т бо» — мучить, отвечать, давать удовольствие, свидетельствовать, очень много значений у этого слова; чтобы мы не делали с нашими знаниями, мучаемся ли мы ими или мы «кайфуем» от них, или мы получаем от них буквально экстатическое удовольствие, пока вот это слово «лаано́т» зациклено на нас самих, мы никуда не движемся – все это погоня за ветром. Дальше Коэлет скажет в одном месте: «Бог ответит на вопрос и серебро решит вопрос», то есть когда мы используем даже Бога для решения каких-то земных вопросов, когда мы представляем себе, что Бог стоит в нашем расписании, что Бог работает на нас – и это тоже погоня за ветром. Это никуда не приводит, когда мы опускаем Бога на землю, ставим Его на службу тому, что под небесами, что под солнцем.
И 18 стих, конец 1 главы: «Ки беро́в hа-хохмá – рав каа́с (при многой мудрости много “каа́с”)». Рассмотрим слово «каа́с». Чего много при многой мудрости? «Каа́с» в современном иврите – это гнев, но в библейском иврите это еще неспокойствие, неудовлетворенность, огорченность, печаль и так далее. «Ве йосе́ф даа́т йосе́ф махэов (и тот, кто добавляет знание, тот добавляет скорбь)». Простой человек, когда видит какой-то грех, какой-то проступок, он может сказать: «Ну и что с того, что я там не уступил место? Ну и что с того что я не встал? Что с того, что я делаю? Какое вообще ваше дело?» — это подход простого человека там, где мудрый человек страдает, когда совершается несправедливость, страдает, когда совершается глупость. Давайте представим себе еврейскую историю, когда народ имел Тору и стал получать пророчество, стали приходить пророки и давать новые знания. Пророки никогда, ни один из пророков не пришел ни к кому и не сказал: «Ты классный, хороший человек, так сказал Господь: “Cлава Мне за тебя, Я рад, что ты у Меня такой”», всегда знания – они связывались с печалью, знания со страданиями. Когда мы изучаем какой-то вопрос, может быть, хочется на минуточку, как Архимед, голым выбежать из ванны с криком «Эврика!», легенда, кстати. Но потом мы приходим к тому, что, чем больше мы знаем, тем больше у нас вопросов – это в мирском смысле и, чем больше мы хотим знать, чем больше мы хотим приблизиться даже в небесном – это умножает печаль.
Можно привести в пример одного молодого, в общем-то, неплохого молодого человека, которого сделали плохим за всю историю проповедей. Это был юноша, который подошел к Иешуа и спросил Его: «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» — очень хороший, правильный вопрос. И для начала получил ответ банальный: «Вот в законе, что написано, как читаешь?», он отвечает: «Я, Учитель, сохранил заповеди от юности своей». У него была Тора, он считал, во всяком случае, что он сохранил от юности, Иешуа с ним не спорит, не обвиняет его: «Нет, ты грешник», но человек сказал: «Мне этого мало, я хочу все знать, я хочу больше знать, дай мне большую мудрость, дай мне больше знаний». И Иешуа отвечает ему (как отвечает?), что надо поделиться, что надо пойти и последовать и юноша, который хотел все знать, который хотел получить знания, он получил знания, но он весьма огорчился. Быть мудрым – это всегда тяжело. Тяжело, потому что ты понимаешь, как много ты не знаешь в мирской жизни, и это «хохмá», а когда человек больше познает себя, ему становиться больнее. Это проявляется в очень простых вещах, в самых простых вещах. Идет по улице красивая девушка, да что там, ладно, давайте скажем так: собралась девушка выйти на улицу и перед выходом она посмотрела в зеркало, поправила все, что можно, увидела, что все у нее хорошо, все нормально. Она выходит, закрывает входную дверь и входит в лифт, а в лифте опять зеркало, она снова обязательно что-то поправит. Редко удастся увидеть девушку, которая, проходя мимо зеркала, не поправит у себя что-нибудь. Намного грознее, намного страшнее, когда зеркало перед нами ставит Всевышний и показывает нам на то, что мы знаем о себе и здесь есть тоже слово «лаано́т» уже в значении «скорбь».
В Йом Кипур у нас есть заповедь «лаано́т» — мучить душу нашу, слово «таани́т» — пост, изнурение, тоже происходит от этого слова. И слово «удовольствие», которое человек доставляет жене, тоже происходит от этого слова. В третьей главе Коэлет будет говорить, что «инья́н», который дан, чтобы забавляться этим – то же самое слово. Забавляемся ли мы или мучаемся ли мы, пока это не связано с небесами, пока это не приводит нас ко Всевышнему, пока все это «тáхат hа-шáмэш» — под солнцем, «тáхат hа-шамáим» — под небесами, это все попытка поймать ветер.
Вот об этом, собственно, говорит Коэлет, на этом он заканчивает первую главу и мы, соответственно, заканчиваем нашу беседу.
Пусть Всевышний обильно благословит всех в этот праздник Суккот! Даст веселый праздник Суккот всему народу Израиля и всем соблюдающим Его святую Тору, благословит наступающий год для всех, даст благословение, мудрости, понимания всем нам!
